«Может ли человек ПОЛЮБИТЬ в пять лет? Может. Да еще как! Именно тогда, когда мне было пять, я впервые увидела его. Моего дядюшку, сколько-то-юродного брата отца, но я воспринимала его как своего брата.. Ему тогда было пятнадцать, и он меня просто обожал, как может обожать брат младшую сестренку. При каждом его визите он первым делом звонко чмокал меня в ухо, от чего я чуть не глохла и сильно на него обижалась…

Ему не было еще и двадцати, когда он нанес мне первый удар — женился! Я долго не могла понять его. Мне было обидно, что он, такой заботливый, нежный и хозяйственный, любит некрасивую, капризную и эгоистичную Светку. Мне тогда казалось, что он ее любит. В представлении десятилетней девчонки люди должны жениться и выходить замуж только по чистой и искренней любви. Позднее я поняла, что это чаще всего не так, что причиной может быть не только расчет, но и просто порядочность…

Я не могла его пустить даже в самый маленький уголочек своего сердца. Не имела права. Я могла себе позволить только обожать его. После мы не виделись почти десять лет, я начала забывать его глаза и улыбку, его голос. Но всегда помнила о нем. И вдруг он свалился, как снег на голову! Он, как четырнадцать лет назад, звонко чмокнул меня в ухо. Сели за стол. Сердце мое билось как бешеное. С чего бы это? Да, дядюшка сильно изменился — из щуплого паренька превратился в солидного молодого человека…

За семейными разговорами он мимоходом сообщил, что со Светкой развелся (этого следовало ожидать!) и женился во второй раз. Казалось бы — ничего особенного, со всяким бывает. У меня же кольнуло сердце как от незаслуженной обиды. А что, собственно, я от него хотела? Взаимной любви? Да Боже сохрани! Он же мой родственник, будь оно неладно! А он? Когда человек любит, он готов кричать об этом на каждом углу, делясь своим счастьем, глаза должны гореть! А у него глаза грустные, как у старой больной собаки!

Через полгода он приехал с Таней. Новая жена дядюшки производила впечатление серенькой домашней мышки-пофигистки — только дом и дети, а муж — не в счет. С ней было надежно и спокойно, как в средневековых доспехах. Только доспехи очень тяжелые. Об этом говорили дядюшкины глаза.

Прошел еще год. Однажды мой обожаемый дядюшка приехал в очередной раз. Приехал один. Я была безумно счастлива, когда родители поручили мне проводить его в аэропорт. Он соврал, что самолет утром, и мы весь день гуляли по городу. Он рассказывал о чем угодно, только не о семье, зато очень интересовался, как у меня дела на «любовном фронте». Все говорил, что я стала просто красавицей. И очень огорчился, узнав о моем парне. У меня закралась мысль, что он просто ревнует. Смешно… Я тут же задвинула эту мысль обратно.

И вот мы в аэропорту. Объявляют посадку. «Когда заскочишь к нам?» — спросила я. Мой обожаемый дядюшка вдруг крепко обнял меня и ПОЦЕЛОВАЛ! «Когда же?» — обалдевшим от счастья и страха голосом переспросила я. «Я больше не приеду», — тихо отозвался он и отвернулся. «Почему?» — я посмотрела ему в глаза. Он, не говоря ни слова, развернулся и пошел. «Почему?» — в отчаянье крикнула я ему вслед. Дядюшка оглянулся, затем подбежал ко мне и, прижав к себе, прошептал: «Да потому, что я люблю тебя, мышонок!»

…Самолет взревел винтами и взмыл в небо, унося на своих крыльях мое счастье. И каждый раз, увидев в небе самолет, я застываю в надежде — а вдруг мой обожаемый дядюшка там?

Мария».

«У нас в классе есть красивый парень. Он крутой и гордый. За ним девчонки так и бегают. Я в него тоже была влюблена, но не показывала виду. Вскоре я стала замечать, что на меня он как-то странно смотрит, а потом я получила письмо с признанием. К этому времени я была от него уже без ума. Но тут все девчонки нашего класса от меня отвернулись. Они просто ревновали меня к Андрею. Они строили мне всякие пакости, обзывались, оскорбляли. В начале я все это терпела. Но терпение мое уже лопнуло. Я разрываюсь на части. Андрей клянется мне в своей любви, говорит, чтобы я не бросала его. А девчонки все издеваются и издеваются. Я уже не в силах выслушивать их оскорбления, но я и не могу бросить Андрея.

Мне кажется, что лучше умереть, чем жить так.

Оля».

«Очень трудно говорить и писать о своих чувствах и еще труднее выразить то, что чувствуешь, словами. Моя история не единственная, но я пишу не для того, чтобы вызвать жалость, а чтобы найти понимание, и от… безысходности.

С Сережей я познакомилась в начале сентября. Многих ребят из его компании я знала, кто-то был мне симпатичен, кто-то нет, кто-то был другом, кто-то просто знакомым. С Сергеем же я была просто знакома, но меня тянуло к нему, с ним было легко и интересно общаться, ко мне он был внимателен, выделяя из толпы девчат. Так прошло два с половиной месяца. Симпатия к нему не исчезла, но о чем-то большем я думать не могла. Он очень высокий (на 35 см выше меня), великолепно сложен. Но не в этом дело — Сергей замечательный человек, к тому же не обделенный вниманием девчонок, просто, наверное, любви еще рано было проснуться.

И вот на одной дискотеке — 28 ноября, он пригласил меня на медляк, признался в любви, говорил, что не может без меня и т.д. И вдруг я почувствовала, что люблю его, очень люблю. Мы гуляли с ним чуть больше месяца, но сколько я истрепала нервов, последние две недели были похожи просто на ад — он обижался ни из-за чего, бесился, не хотел разговаривать со мной, но я не бросала его, потому что любила его и люблю. И зря не бросала — он охладел ко мне и однажды при всех ребятах послал меня. Никогда он не повышал на меня голос, никогда не кричал, а тут такое. Дня два у меня был стресс, потом я долго плакала…

Казалось бы, сейчас я должна вспоминать это просто как что-то плохое, а слезы — с улыбкой, но не могу. Я его даже сейчас люблю очень-очень сильно, всегда думаю о нем, но я человек очень сильный и, встречая его каждый день, не показываю, что мне плохо. А недавно на дискотеке так получилось, что мы остались в одной комнате одни. Я все забыла, все простила ему. Мы разговаривали и целовались, я чувствовала, что поцелуи не те, но я была счастлива. Была счастлива, что он рядом, что обнимает и целует меня, потому что знала, что других он целует без той любви и нежности, не так, как меня. Мы остались с ним друзьями, а когда он ушел и началась та песня, под которую мы танцевали медляк, я разревелась, как маленький ребенок, чей каприз не хотят выполнять.

Ни из-за одного парня в своей жизни я не плакала, никого не любила так, как его. И если когда-нибудь девчонка встретит парня, за которым сможет пройти огонь и воду, значит, ей повезло так же, как и мне. Я люблю его, люблю, люблю! И меня пугает неизвестность — что будет дальше? Но я хочу, чтобы все знали, что с Сережей я была очень счастлива.

Верю, что человек, прочитавший это письмо, поймет меня.

Алена, Московская область».

«Она любила рэп, но встретился ей на своем пути Браин Харви и группа East-17, и до сих пор она любит и сходит с ума от него, не пропускает ни одной новости о них и очень любит его, но любит страшно и необъяснимо. Она знает, что он наркоман, что он оставил East-17 и вообще мир музыки, и ей от этого становится еще больней, но она счастлива, что у него нет детей и жены, потому что это было бы слишком жестоко для нее. Она сходит от него с ума, ей снятся сны, от которых по утрам просыпаешься в поту и ознобе, но он для нее все: Браин он Харви и этим сказано все.

Он — то, ради чего она живет, она мечтает встретиться с ним, обнять — она сумасшедшая! Она понимает, что это безумие, это глупо. Но ведь и вся жизнь идет по-дурацки. Почему она не родилась хотя бы в Лондоне, тогда бы у нее было больше шансов — а так…

В то же время она встречается с красивым, крутым парнем, а самое главное он также, как и Браин, родился 8 августа! Она тоже и к нему испытывает чувство привязанности, он знает об этом и, ревнуя, молчит.

Она любит обоих, но каждого по-своему. Выбор между этими двумя людьми будет слишком тяжел…

Сабина».

«Я была летом в гостях — в другом городе. Каждый день без толку ходила на дискотеки, пытаясь с кем-то познакомиться. Вот уже последний день, пора уезжать домой. И на дискотеке, почти в самом конце, он подошел ко мне и пригласил на медляк. Боже мой, большего блаженства я не испытывала никогда в жизни. В его сильных объятиях я чувствовала себя защищенной и нужной. Его теплое дыханье приятно щекотало мне кожу. Его ласковый голос говорил самые прекрасные слова, которые навсегда остались в душе.

На следующий день я уехала. Может быть, он в этот же вечер забыл меня, но я не могу, не могу вычеркнуть его из памяти. Прошло уже много времени, а боль любви, да! — именно любви, не исчезает. Было множество парней, но в каждом из них я вижу его прекрасные голубые глаза и ни с чем не сравнимую, сияющую улыбку. Я пыталась заглушить боль, принимая наркотики. Но под кайфом воспоминание еще живее, и становится больно, просто ужасно. Иногда я беру лезвие и… но мне не хватает смелости. Я боюсь спать, закрываю глаза и вижу его, только его. Это сумасшествие? Но я не знаю, что делать, просто не знаю. Я не хочу и не могу без него жить.

Неля, Казань».

«Сегодня ты пришла ко мне рано. Заглянула в приоткрытую дверь и спряталась. Я знаю, что ты там, за дверью. Ладно, не буду тебя торопить. Захочешь — сама все расскажешь. Я делаю вид, что не замечаю твои уловки. Мне нельзя показать заинтересованность. Боюсь тебя спугнуть. Очень часто грубое вторжение взрослых в мир совсем юных, да еще и влюбленных (да-да, влюбленных, не думай, что я ничего не замечаю: это я просто не хочу показывать, что все знаю), так вот, вторжение такое бывает очень уж разрушительным. Одно мое неосторожное движение — и ты можешь пойти совсем не по тому пути, не своей дорогой, родная моя. Но и стоять «поливать цветы» я тоже не могу: вдруг тебе нужна помощь, вдруг одна ты не справишься? Такая хрупкая, синеглазая, с пушистыми белыми ресницами; еще ребенок, но уже наметилась грация во всем: в жестах, улыбке, голосе. Ты стоишь там, а я тут, в кабинете. Дверь приоткрыта, и я слышу, как ты дышишь. И раз не заходишь, наверное, дело очень серьезно.

Мы с тобой давно знаем обо всех тайнах друг друга. Как зовут моего мужа, как ты волнуешься о маме, когда ее долго нет. И как ты боялась темноты. Темноту мы научились не бояться, а вот что делать с любовью, мы еще не знаем.

Время, отпущенное на паузу, такую длиннющую, явно прошло. Сейчас или никогда. Кто-то должен быть первым — я или ты. Если ты не уходишь, значит, очень нужно поговорить. Ладно, я начну. Беру пустой кувшин для воды и иду в коридор.

«Наташка, ты ко мне? А что тут стоишь? Заходи, поможешь  все привести в порядок. На вот, набери водички, пожалуйста». Даю кувшин. Я знаю, ты любишь комнатные цветы. Протягивая робко руку, ты искоса на меня поглядываешь. Я чувствую, как ты волнуешься, и твое волнение передается мне. Еще какое-то время мы молча пересаживаем цветы. Затем я нарушаю молчание: «Хочешь чаю? Я чайник поставлю. Сегодня у меня уроков больше не будет». (Чаепитие — старая традиция. Мои ученики обожают пить чай после уроков и беседовать. Дома так не получается, у меня интересней.) Ты отрицательно мотаешь головой и шмыгаешь носом совсем как маленькая. «Ну, раз ты даже чай пить не хочешь, значит, стряслось что-то серьезное». — «Я не не хочу, а не могу, — говоришь ты. — Я вообще есть не могу. Я влюбилась, кажется». Выпаливаешь это залпом, даже не замечая, как я этого ждала. Нам обеим сразу становится легче, как бывает легче дышать в дождь после удушливого зноя.

«Давай дверь закроем, а то кто-нибудь услышит… Это же здорово. Тебе очень повезло. Чай обязательно будем пить. Смотри, какие руки у тебя холодные. Нужно выпить горячего чаю. Согреешься, расслабишься». Я болтаю все подряд, закрываю дверь и жду: ну, хоть одна-то моя фраза в цель попадет. И попадает. Ты как-то обмякла, сидишь и в моей заботе оттаиваешь.

Мы пьем чай, сидя друг напротив друга. «Знаете, я ведь даже себе не могла признаться. А тут вдруг не выдержала и — к Вам. Не могу больше. Надо кому-то рассказать. Просто рассказать». Ты еще что-то лепечешь. Смотришь на меня в упор, прямо глаза в глаза. А в глазах твоих крик. В этих синих глазах и боль и паника. Что делать?

Он женатый мужчина. Намного старше тебя, Наташка. У Него семья. Он очень любит маленького сынишку. Один раз ты видела их в сквере. Мальчик сидел у папы на закорках, рядом шла мать мальчика, Его жена. Красивая. Твое сердце стучало так громко, что, казалось, все услышат этот стук и все поймут… Они прошли мимо. Он весело поздоровался в ответ на твое: «Здрасте». И все. А ты стояла и смотрела им вслед.

Ну почему он пришел к вам классным руководителем? Зачем Он такой молодой, красивый, веселый, добрый? Да-да, именно добрый. Только в такого ты и могла влюбиться. Ты, которая росла без отца, с мамой и маленьким братишкой. А в твоем новом учителе столько мужественности и доброты вместе… Он похож на того, кого ждало твое сердце. Ты узнала мечту и влюбилась.

Он хороший человек! Я не знаю, заметил ли Он твою любовь. Может быть, и нет. А может быть, подумал, что это просто обожание учеником своего учителя. Как же учиться хорошо, если учитель не нравится? Да ты посмотри: в Него же все влюблены! И Он очень привязался к своему классу…

Ты думаешь, твоя любовь — это что-то другое? Ты точно это знаешь? Ты хочешь знать, почему тебе так больно. Да, Наташенька, ты страдаешь из-за неразделенной любви. Из-за любви несбыточной. Как тебе Его разлюбить? А зачем тебе себя заставлять не любить? Знаешь, говорят: «Сердцу не прикажешь». Значит, нужно научиться с этим жить. Наташка, ты подумай, почему болит твоя душа? Ты ведь хочешь, чтобы в ответ на твою любовь тебя тоже любили. Любили так же, как и ты. Ты думаешь, что если тебя любят, то твое чувство — благо, если нет, то беда? Нет, Наташка, это не так. Любовь благо уже сама по себе. Даже любовь без взаимности.

Пришел дежурный. В школе уже никого нет, кроме нас с тобой. Чай остыл, нетронутый.

Разговоров на эту тему мы больше не вели. Заходила редко. Придет, цветы польет, покрутится около меня немного и упорхнет. А летом, после экзаменов, вдруг пришла. На столе коробка конфет. «Это зачем, Натуся?» — «К чаю». — «Ну что же, сейчас вскипячу». — «Нет, я не буду. К Вам сейчас придут девчонки. Скоро каникулы. Они хотели зайти попрощаться. — Глаза синие-синие, умные, глубокие. — Спасибо Вам. Я, кажется, поняла. Бывает так, что тебе от человека ничего не нужно. Просто хорошо, что он есть на свете. Такая любовь боли не приносит. Только грустно немного. Но это даже хорошо. Я чувствую, что я живу, дышу и могу любить».

Вера Викторовна».

«Я купила мартовский номер «Бума» за этот год, там было письмо от Тани, 14 лет. Так вот, у меня был почти такой же инцидент. Только «это» было не с ди-джеем местной дискотеки, а просто с пацаном, с которым я и моя подруга Ира пошли «побухать», то есть немного выпить. Там был один парень, которого мы знали, а другой был его другом. Пацана, которого мы знали, звали (и зовут) Дима, а его друга Андрей (Рhill). Так вот, мы немного выпили и попросили их нас как бы проводить, правда, они были «малость» в нетрезвом состоянии, и мы тоже. И когда мы шли «домой», то я пошла с Рhillом, а Ирка с Димкой.

Рhill меня попросил передохнуть, и мы присели на качели. Мы с ним поболтали, поцеловались, и он мне предложил пойти к нему. Ну я и пошла, так как я была тогда в нетрезвом состоянии и мне было все пофигу.

И когда я пришла к нему, то «это» произошло само собой. Но когда на следующее утро мы встретились, он долго и упорно извинялся… И на следующее утро его уже не было. Он обещал приехать через неделю, но не приехал, а вернулся через 3 недели, и у него была другая — это, правда, я узнала от друзей, но это уже неважно. Ну, а дальше все пошло почти как у Тани. Крутой облом и боль в душе.

Я с этим поступила так: я ничего не говорила маме, а просто я это не то чтобы затаила, но решила, что раз так случилось, то так надо было, так было «написано» в твоей судьбе. Так что не переживай. А подумай, если бы этого всего не произошло, то не было бы новых знакомств и все могло бы обернуться совсем в другую, худшую, сторону. Так что живи, как жила раньше, ходи на дискотеки и оттягивайся на все 100 процентов. И вообще, как можно так убиваться из-за какого-то там сосунка! Живи для себя! И, кстати, не такая уж и большая это ошибка в твоей жизни.

Спасибо за прочитанное вами письмо. Я буду очень-очень рада, если вы опубликуете мое письмо целиком.

Р.S. Рhill (Андрей), если ты прочитал мое письмо, то напиши мне, попереписываемся и, может, даже встретимся, обрадую сюрпризиком (маленьким). Не бойся — не беременна. И аборт я тоже не делала».

«Мы познакомились летом, в июле. Мне он нравился: симпатичный, высокий, темненький — Витя. Старше меня на три года. Он гулял с моей подругой Надей. Она сама постоянно твердила его имя, не зная, что причиняет мне боль, но я терпела. К моему счастью, она вскоре уехала, и тогда он меня заметил. А после этого началось! Мы гуляли, стали «сладкой парочкой». Я обожала его. Мы были всегда вместе. Я дала слово не ревновать и не обижаться. Каждый день он заходил за мной, и все было хорошо. Казалось, мы любили друг друга. Но стоило наступить осени, все вдруг исчезло. Он забыл меня. А я осталась ни с чем, только с разбитым сердцем.

Все говорят — с годами забудется. А я все жду и жду его. Я живу только воспоминаниями. Я давно потеряла любовь к жизни. Он, наверное, давно забыл мое лицо и имя. Пробовала влюбиться в другого, ходила с парнями, но в жизни бывает только один-единственный. Я жду его ласки, объятий и поцелуев. Но это все мечты. Для чего нужна любовь?

Азиза».

«В нашей школе учился парень, назову его Коля. Он учился в 11-м классе. Четыре моих одноклассницы влюбились в него по уши. Причем у одной из них уже был парень. Так вот, они хотели познакомиться с ним. Девчонки — по двое — начали за ним следить до его дома, в журнале посмотрели его домашний телефон и стали звонить, да только их постигла неудача — он переехал. Тогда они стали писать ему письма с признанием в любви. Не помню как, но я оказалась втянутой в эту историю.

Однажды у нас в школе устроили дискотеку. Одна из девчонок, Инна, позвонила мне и сказала, точнее, попросила, чтобы я на дискотеке последила за их предметом обожания. Я чуть трубку не выронила: при чем тут я? Когда я пришла на дискотеку, ни Коли, ни девчонок еще не было. Я подошла к знакомым, и мы стали разговаривать. Тут появился Коля, а меня разобрал дикий хохот. Он подумал, что я смеюсь над ним — и напрямую послал меня (за что — непонятно, наверное, обиделся). Чуть позже появились девочки… Не знаю, чем бы все кончилось, но одна из них, Тамара, познакомилась с ним.

Они стали ходить к нему в гости. Потом они в нем разочаровались. Я никогда им не говорила, но мне неприятно было слышать их слова. И только недавно я поняла почему…

Лена, Сыктывкар».

«Жил на свете мужчина. И было у него все. Деньги, много денег, а вино и сигаретный дым были у него в крови. Были женщины. Сколько? Десятки? Сотни? Он не знал и сам их всех не помнил. То были красавицы. Он всегда выбирал себе самое лучшее.

А потом он встретил девушку… Совсем непохожую на других. Нет, ее красота не бросалась в глаза, она была тиха и незаметна. Но искушенный взгляд замечал, как легок и невинен ее тонкий стан, как восхитительны точеные руки, как чудесны худенькие плечи и как изящна длинная нежная шея.

Ниспадающие до плеч вьющиеся темно-русые волосы обрамляли лицо. Алые, словно от обиды, надутые губки и тонкий прямой нос были мало привлекательны. Вся красота была в ее глазах.

И печаль, глубокая непонятная печаль, и веселье, озорство были в них, и страсть, искушенность, и чистота, и непокорность. Они были серыми, а оттого глубокими, бездонными.

Иногда, когда ей было плохо, взгляд ее бывал жестким и холодным, ни муки, ни страдания, лишь неприступность. Но в другое время они светились каким-то тихим мягким огнем. Эти глаза снились ему, маня и обличая, эти глаза он никак не мог забыть. Они не давали ему покоя ни днем, ни ночью тем своим немым укором, с каким она посмотрела на него, посмотрела, когда поняла, чем он живет. А он понял, в один миг понял навсегда пустоту всего того, что окружало его последние годы. Что-то светлое в его душе, из самой глубины, захотело увидеть мир, и это стало началом перерождения, великого и волшебного.

Это — не пересказ голливудской мелодрамы. Это — история, случившаяся со мной и моим любимым.

Без подписи, Псков».