«Я больше не приеду…»

«Может ли человек ПОЛЮБИТЬ в пять лет? Может. Да еще как! Именно тогда, когда мне было пять, я впервые увидела его. Моего дядюшку, сколько-то-юродного брата отца, но я воспринимала его как своего брата.. Ему тогда было пятнадцать, и он меня просто обожал, как может обожать брат младшую сестренку. При каждом его визите он первым делом звонко чмокал меня в ухо, от чего я чуть не глохла и сильно на него обижалась…

Ему не было еще и двадцати, когда он нанес мне первый удар — женился! Я долго не могла понять его. Мне было обидно, что он, такой заботливый, нежный и хозяйственный, любит некрасивую, капризную и эгоистичную Светку. Мне тогда казалось, что он ее любит. В представлении десятилетней девчонки люди должны жениться и выходить замуж только по чистой и искренней любви. Позднее я поняла, что это чаще всего не так, что причиной может быть не только расчет, но и просто порядочность…

Я не могла его пустить даже в самый маленький уголочек своего сердца. Не имела права. Я могла себе позволить только обожать его. После мы не виделись почти десять лет, я начала забывать его глаза и улыбку, его голос. Но всегда помнила о нем. И вдруг он свалился, как снег на голову! Он, как четырнадцать лет назад, звонко чмокнул меня в ухо. Сели за стол. Сердце мое билось как бешеное. С чего бы это? Да, дядюшка сильно изменился — из щуплого паренька превратился в солидного молодого человека…

За семейными разговорами он мимоходом сообщил, что со Светкой развелся (этого следовало ожидать!) и женился во второй раз. Казалось бы — ничего особенного, со всяким бывает. У меня же кольнуло сердце как от незаслуженной обиды. А что, собственно, я от него хотела? Взаимной любви? Да Боже сохрани! Он же мой родственник, будь оно неладно! А он? Когда человек любит, он готов кричать об этом на каждом углу, делясь своим счастьем, глаза должны гореть! А у него глаза грустные, как у старой больной собаки!

Через полгода он приехал с Таней. Новая жена дядюшки производила впечатление серенькой домашней мышки-пофигистки — только дом и дети, а муж — не в счет. С ней было надежно и спокойно, как в средневековых доспехах. Только доспехи очень тяжелые. Об этом говорили дядюшкины глаза.

Прошел еще год. Однажды мой обожаемый дядюшка приехал в очередной раз. Приехал один. Я была безумно счастлива, когда родители поручили мне проводить его в аэропорт. Он соврал, что самолет утром, и мы весь день гуляли по городу. Он рассказывал о чем угодно, только не о семье, зато очень интересовался, как у меня дела на «любовном фронте». Все говорил, что я стала просто красавицей. И очень огорчился, узнав о моем парне. У меня закралась мысль, что он просто ревнует. Смешно… Я тут же задвинула эту мысль обратно.

И вот мы в аэропорту. Объявляют посадку. «Когда заскочишь к нам?» — спросила я. Мой обожаемый дядюшка вдруг крепко обнял меня и ПОЦЕЛОВАЛ! «Когда же?» — обалдевшим от счастья и страха голосом переспросила я. «Я больше не приеду», — тихо отозвался он и отвернулся. «Почему?» — я посмотрела ему в глаза. Он, не говоря ни слова, развернулся и пошел. «Почему?» — в отчаянье крикнула я ему вслед. Дядюшка оглянулся, затем подбежал ко мне и, прижав к себе, прошептал: «Да потому, что я люблю тебя, мышонок!»

…Самолет взревел винтами и взмыл в небо, унося на своих крыльях мое счастье. И каждый раз, увидев в небе самолет, я застываю в надежде — а вдруг мой обожаемый дядюшка там?

Мария».