«Однажды ночью, я как обычно, вышла на улицу…»

«Еще недавно мне казалось, что писать во всяческие журналы — типичный признак идиотизма. Но эта внезапная встреча с НИМ настолько меня потрясла, что я не могу не рассказать о своем своеобразном счастье.

Однажды ночью я, как обычно вышла на улицу с банкой пива, села на мокрый асфальт, посмотрела в иссиня-черное небо и прокляла свой город. Незаметно ко мне подсел какой-то парень. И только после того, как мы с четверть часа дружно промолчали, я взглянула на него. Худой, бледный, с черными длинными волосами, в тельняшке и потертых джинсах, он улыбался мне как-то болезненно. Спустя каких-то полчаса я сидела у него в комнате на диване, поджав под себя ноги, пила чай, которым меня угостил Эд и слушала, как он полабывал мне на гитаре одну из песен страстно мною любимых «SEX РISTOLS». С ним мне было необычайно легко, я говорила, что хотела и не стеснялась своих длинных, худых, бледных ног. Было хорошо, как никогда раньше!

Теперь, когда мне погано, я могу часами говорить о том, как я всех и все ненавижу! А когда мне хорошо, мы бесимся под наш с ним любимый панк-рок 70-х! Мы можем целые сутки бродить по лесу, держась за руки… Мы просто идем и молчим, ощущая счастье от того, что мы вместе. Я счастлива, когда он нежно перебирает пальцами мои светлые волосы, когда пристально смотрит на мои руки. Я счастлива, и когда мы с ним сидим на одной ступеньке в подъезде, и когда он бескорыстно обещает подарить мне все свои ассоциации с дождем, и когда мы едем на его мотоцикле по железной дороге…

Парни его панк-рок-группы говорят, что до встречи со мной Эд ненавидел всех девушек. Говорят, что благодаря мне он смотрит на все более оптимистично, написал не один десяток песен о любви, хотя раньше писал только о том, что все люди — недоноски и падаль. Он больше не считает себя неонацистом.

Он не говорит мне, что любит, но я-то знаю…

Лариса».