«У меня нет сил даже плакать…»

«Иногда мне не верится, что все, что произошло со мной тогда, полтора года назад, было реальностью. Это был сон… Прекрасный, удивительный сон мечтательной девочки, который я буду помнить всю свою жизнь.

Я увидела Его впервые в лагере, на областной сессии школьников-математиков. Я была почти самой младшей из тех, кто там был, всего лишь восьмиклассницей, а Он был в десятом. Его знали все, на Него заглядывались девчонки, Он был популярен. Кто бы мог тогда подумать, что через полгода мы будем вместе! Я бы первая не поверила и рассмеялась, если бы кто-то сказал мне об этом.

Через неделю мы разъехались, я о Нем даже и не думала, только изредка мне рассказывали о Нем различные истории (абсолютно неожиданно для меня оказалось, что Он из того же городка, что и я). Так, спокойно и обыденно, прошла осень и зима.

На сессию я смогла приехать только весной. Она длилась всего три дня и две ночи, которые остались в моей памяти как бешеная карусель: Его лицо, Его глаза, Его смех. Он был со мною рядом — нежно и ненавязчиво. Наши имена так забавно рифмовались: Оля — Коля. За нашей спиной все понимающе переглядывались, лишь для нас двоих все оставалось загадкой. В последний вечер Он организовал дискотеку. Все танцевали и веселились. Звучала медленная музыка, я отошла к окну и оглянулась: Коля направлялся ко мне, но в этот момент передо мной возник другой и пригласил на танец. Я не решилась отказать, но чувствовала себя виноватой, так как видела расстроенное Колино лицо. После танца я подошла к Нему и попросила следующий медленный танец включить через пару других мелодий. Он согласился и сделал все, как я просила. Тут уж Он не упустил своей возможности и пригласил меня. Последний медленный танец был объявлен белым. После некоторого колебания я пригласила Его. Теперь мне кажется, что именно в этот момент все и решилось.

Мы проговорили с Ним всю последнюю ночь, заснув лишь под утро, чем окончательно укрепили возникшие у окружающих подозрения.

Когда сессия закончилась и мы разъезжались, я попросила Его: «Позвони!» Попросить-то попросила, а номер дать забыла и несколько дней, пока Он искал его, нервничала страшно. Когда я наконец-то услышала Его голос в трубке, то чуть не заплакала от радости. Потом были свидания, прогулки, радостные встречи, горькие расставания. Эти дни я помню как сплошное счастье.

В конце апреля, когда начинали зеленеть деревья, мы гуляли в парке. Он был каким-то странным. Мне было пора возвращаться домой, мы стояли на лестнице около моей квартиры и держались за руки. Тогда Он прошептал: «Я так хочу тебя обнять». Я ответила: «Обними!» Он положил руки мне на талию, и тут словно сработал какой-то магнит. Мы прижались друг к другу. Только через несколько секунд я смогла поднять лицо от Его плеча и посмотреть на него, я не видела ничего вокруг себя, кроме Его глаз. Словно завороженные, мы сблизили наши губы… Это был мой первый поцелуй… Я так отчетливо все помню, словно это было сегодня.

А потом… Спустя счастливый месяц май все так нелепо закончилось. Что же случилось? Я до сих пор не могу понять. Я натолкнулась на холодное непонимание своих родителей, стремящихся во что бы то ни стало удержать свое дитя. Это было так дико и странно для меня. Каюсь, я не выдержала этой блокады. А летом мы снова встретились. Он ненавидел меня, говорил жестокие вещи при всех, безадресно, но я понимала, кому они предназначались! Во мне поднялась горькая обида, я попыталась забыть Его с другими, но это была глупая и бесполезная затея. Мне было так плохо! Меня мучили воспоминания и Его горькие слова, брошенные точно в цель. Я попросила у Него прощения в Рождество, в Его день рождения, написав ему грустное письмо. Когда я Его вновь увидела весной, я поняла, что Его ненависть прошла. Вот тогда бы мне и поговорить с Ним, но я испугалась. Я ненавижу себя за это! Мы снова расстались. С тех пор я видела Его несколько раз мельком, мы здоровались и снова расходились, а я еще больше мучилась.

Я одна уже почти полтора года. Я не сумела забыть Его с другими. Снова и снова возвращаясь в парк, где мы бродили, забыв обо всем, я вспоминаю Его губы, глаза, слова. Вот Он придумывает мне ласковое прозвище. А вот шепчет, немного смущаясь: «Что бы ни случилось, знай, у тебя есть я». Я Его люблю! Поймите! Я все еще Его люблю! У меня нет сил даже плакать. Дождь и снег стали моими друзьями и советчиками.

Оля».

«Я попала в ловушку…»

«Ни один майский денек не был таким потрясающе ясным, небо — такой необычайной голубизны, солнце — горячим и ярким. А я еще никогда не была так счастлива, как сегодня.

Длинные русые волосы развевались на ветру и были в полном беспорядке. Щеки горели, глаза сверкали.

Я была окрылена любовью. Время, проведенное с Димой в парке, не было плодом моего воображения, и оно не рассеивалось в туманной дымке. Я сидела на лавочке. В руке давно забытое мороженое, в голове фейерверк счастливых воспоминаний.

От какого-то дикого озорства я зашвырнула мороженое в дерево, оно растеклось.

— Девушка, сколько времени?

— 14.10, — ответила я, ничуть не смутившись.

—  А свободного?

Я рассмеялась.

— Ты метко! — он кивнул в сторону дерева.

— Когда мне надо, я всегда попадаю.

— И даже в сердце?

— И даже в сердце!

С Димой мне было весело, спокойно, беззаботно. Единственное, что омрачало нашу дружбу, — это частое присутствие бывшей его подруги Жени. Но она казалась совершенно безразличной, и это меня успокаивало. Однажды, быстро сбегая по ступенькам (опаздывала на электричку), я споткнулась и потеряла равновесие. Меня поддержали чьи-то крепкие руки.

— Спасибо.

Передо мной стоял парень, что-то знакомое промелькнуло в лице — карие глаза. Так и есть — сосед на лавочке. Мороженое.

— Спасибо, — теперь я вложила в это слово прямо противоположный смысл. — Что-то частенько мы сталкиваемся. — Он пожал плечами и улыбнулся самой обезоруживающей улыбкой.

Его звали Сережа. Он часто стал появляться в нашей компании, всегда веселый и остроумный.

В один из вечеров он пригласил меня на медленный танец. Я решила немного подразнить Диму.

Когда я бросила взгляд на место, где сидел Дима, то обмерла. Женя тут же его пригласила, и он ей не отказал. Разве он не знал, что сделает мне больно? Слезы досады и злости брызнули из моих глаз.

Я убедилась в мудрости простой истины — гнев плохой советчик. Я совершила ошибку — приблизилась к танцующим Жене и Диме и… поцеловала в губы Сережку.

Его губы, казалось, только этого и ждали. Я опешила и глянула ему в глаза, в них я четко прочла полное понимание и смех.

Но его поцелуй в тот же миг заставил забыть и его взгляд, и вечеринку, и даже то, что почти невероятно — Диму!

Когда я увидела тупой взгляд Димы и всю глупость своего поступка, то выскочила из комнаты.

Я помирилась с Димой, но желаемого спокойствия не получила. Были все те же встречи, но не было главного — моей любви. Дима стал мне чужим.

Я все объяснила Диме. Он понял по-своему.

— Ты меня бросила, даже не борясь с ним. Он следил за нами в первую нашу встречу в парке. Он решил вырвать у нас дружбу, и ты ее первая рассыпала у его ног. Ты крепко сидишь на удочке Сережи и Жени. Они добились своей цели.

Я потеряла дар речи. О какой ловушке он говорит? Что заставило Сережу следить за нами? Что общего между Сережей и Женей?

В этот же день слова Сережи раскрыли всю глубину и ясность слов Димы. Он сказал: «Я — брат Жени. Ты принесла ей несчастье. Я все сделал, чтобы у них с Димой все наладилось. Но меня Бог тоже наказал. Или наградил? Я влюбился в тебя…»

Слова могли быть наиграны, но не бледность, которая их сопровождала. У меня будет завтра. Оно наступит. И это будет только мой и его день.

Наташа».

«С каждым днем все больней…»

«Наверно, я сама все это придумала. Я не нужна ему. У него есть своя компания. Я его вижу с самыми ужасными девчонками из нашей школы. Я ненавижу его за это, но все равно… люблю. Сколько раз я влюблялась в пацанов, но все проходило. А теперь нет. Все по-другому, никогда я еще так не страдала.

Недавно я ему «отомстила». Я обнималась с другим пацаном, а в это время он проходил мимо. Я это сделала не специально, просто так получилось. Он как-то странно посмотрел, и больше в этот день я его не видела. Может, я сделала ему больно, как он делал мне десятки раз. Ну и пусть, я даже рада. Чем я хуже него?

Я нравлюсь многим пацанам, но мне нужен только он. Может, он тоже любит меня, но не показывает этого? У меня больше нет сил страдать. Порой мне кажется, что я зря живу. С каждым днем все больней и больней. Что я только ни делала, чтобы забыть его, но не могу. Сегодня мне плохо, и я решила написать это письмо. Вообще-то я не любитель писать письма, но это — как исповедь. Я никому еще про это не рассказывала и вряд ли расскажу, даже лучшей подруге.

Лена».