113 ВЛЮБЛЕННОСТЕЙ ПУШКИНА

Любовный опыт Александра Сергеевича Пушкина был весьма обширен. «Натали — моя сто тринадцатая любовь», — признавался он княгине В.Ф.Вяземский, говоря о своей жене Наталье Николаевне. В его записях есть и такая фраза: «Более или менее я был влюблен во всех хорошеньких женщин, которых знал».

Совершенно очевидно, что невозможно глубоко любить 113 женщин, а потому большинство увлечений Пушкина носили мимолетный характер. Натура эмоциональная и чувственная, он впервые испытал любовь еще ребенком 6 — 9 лет. А учась в старших классах лицея, восклицал: «Пускай я умру, но пусть умру — любя».

Любопытно, что в 1829 — 1830 годах Пушкин набросал так называемый дон-жуанский список в альбом Елизаветы Ушаковой — дочери гостеприимного московского дворянина, в которую он, равно как и в ее сестру Екатерину, был влюблен в одно и то же время. Список открывался именем Натальи. По словам некоторых пушкинистов, она была актрисой, выступавшей в крепостном театре графа А.К.Толстого, на его домашней сцене. Эта влюбленность Пушкина относится к 1814 году. Наталья была очень красива, но не отличалась особым артистическим талантом. Некоторые очевидцы вообще считали, что Пушкина в первую очередь очаровывали в женщинах внешнее великолепие, остроумие, а потом уже он ценил доброту, кротость, простоту в обращении.

Правда, в его биографию прочно вошло увлечение такими блестящими женщинами, как Анна Петровна Керн, Елена Николаевна Раевская, Екатерина Николаевна Орлова, Евпраксия Николаевна Вульф, Елизавета Ксаверьевна Воронцова, Амалия Ризнич… Они — «сокровище, святыня» — зачастую управляли мыслью и существованием поэта. «Коленопреклоненный», он глядел на многих великосветских дам, в которых он находил «огонь небесный» и которые оставили глубокий след в его творчестве.

«Любовью и негой упоенный», он имел отношения даже с замужними женщинами. Вместе с тем вспомним об отношении Пушкина к женскому полу вообще. Он, например, придерживался почти домостроевских устоев, считая безукоризненную верность мужу, даже старому и нелюбимому, наилучшим украшением молодой и прекрасной женщины. Не случайно он обмолвился однажды: «Она родилась для гарема. Иль для невольных теремов».

В то же время сам он посещал публичные дома и подчас писал о них во фривольном, беззаботном тоне, ставя эти учреждения в один ряд c ресторанами, театрами и даже книжными магазинами. Очень известная в то время Софья Астафьевна, cодержательница фешенебельного веселого дома, привлекавшего гвардейскую молодежь Петербурга, хорошо знала Пушкина. Он появлялся в ее радушном доме в первые годы своей жизни в столице и много позднее, накануне женитьбы и даже после нее. Забавны рассказы о том, как поэт беседовал с «воспитанницами» Софьи Астафьевны, интересовался их прошлым, нередко давал деньги, уговаривал покинуть дом и вернуться к «честной жизни». Хозяйка даже неоднократно жаловалась в полицию на то, что поэт «совращает ее овечек».